Неточные совпадения
Бабушка была уже в зале: сгорбившись и опершись на спинку стула, она стояла у стенки и набожно
молилась; подле нее стоял папа. Он обернулся к нам и улыбнулся, заметив, как мы, заторопившись, прятали за спины приготовленные подарки и, стараясь быть незамеченными, остановились у самой двери. Весь эффект неожиданности, на который мы рассчитывали, был потерян.
— Тяжело, Вера, говорить.
Молись — и пойми
бабушку без разговора… если можно…
Долго шептали они, много раз
бабушка крестила и целовала Марфеньку, пока наконец та заснула на ее плече.
Бабушка тихо сложила ее голову на подушку, потом уже встала и
молилась в слезах, призывая благословение на новое счастье и новую жизнь своей внучки. Но еще жарче
молилась она о Вере. С мыслью о ней она подолгу склоняла седую голову к подножию креста и шептала горячую молитву.
— Марфенька, иди скорей, — сказала
бабушка, — не прятаться надо, а Богу
молиться, гром и не убьет!
—
Бабушка презирает меня, любит из жалости! Нельзя жить, я умру! — шептала она Райскому. Тот бросался к Татьяне Марковне, передавая ей новые муки Веры. К ужасу его,
бабушка, как потерянная, слушала эти тихие стоны Веры, не находя в себе сил утешить ее, бледнела и шла
молиться.
— Вот и день сошел! да еще как сошел-то — и не заметили! Тихо, мирно! — говаривала
бабушка, отпуская внучку спать. —
Молись, Сашенька, проси милости, чтобы и завтрашний день был такой же!
Утром она
молилась недолго; нужно было ставить самовар, — прислугу дед уже не держал; если
бабушка опаздывала приготовить чай к сроку, установленному им, он долго и сердито ругался.
Уже самовар давно фыркает на столе, по комнате плавает горячий запах ржаных лепешек с творогом, — есть хочется!
Бабушка хмуро прислонилась к притолоке и вздыхает, опустив глаза в пол; в окно из сада смотрит веселое солнце, на деревьях жемчугами сверкает роса, утренний воздух вкусно пахнет укропом, смородиной, зреющими яблоками, а дед всё еще
молится, качается, взвизгивает...
Кончив
молиться, дед говорил мне и
бабушке...
Дед, поучая меня, тоже говорил, что бог — существо вездесущее, всеведущее, всевидящее, добрая помощь людям во всех делах, но
молился он не так, как
бабушка.
Бабушка затепливала свечки перед образами и
молилась, а тетушка, боявшаяся грома, зарывалась в свою огромную перину и пуховые подушки.
— Пресвятая Богородица, ясный свет земной, — вздыхая,
молится бабушка.
В церкви я не
молился, — было неловко пред богом
бабушки повторять сердитые дедовы молитвы и плачевные псалмы; я был уверен, что бабушкину богу это не может нравиться, так же как не нравилось мне, да к тому же они напечатаны в книгах, — значит, бог знает их на память, как и все грамотные люди.
Глядя на высохшее желтое лицо
бабушки, с строгими серыми глазами и прямым носом, Нюша часто думала о том, зачем
бабушка так долго
молится?
— Ну, всем ты взял, Владимир Петрович, а
молиться не умеешь, — началила Головинского после обедни
бабушка Татьяна, — точно в балалайку играешь… А я еще думала, что ты к старой вере был привержен!..
Последними остались на Фениной могилке Нил Поликарпыч,
бабушка Татьяна и Зотушка. Они долго
молились и точно боялись уйти с кладбища, оставив здесь Феню одну.
На другой день это было исполнено: княжна с матерью была у Хотетовой, и визит обошелся благополучно, если не считать, что на ежечасные повторения Хотетовой княжне совета «помнить бога и
молиться ему»
бабушка добавляла свои советы любить ближнего, быть готовым на помощь всякому требующему помощи, не гордиться, не чваниться, не превозноситься в благоприятных обстоятельствах и не падать духом в противных.
Когда Надя сошла вниз, то
бабушка стояла в углу и
молилась, и лицо у нее было заплакано.
— Как будто бы ничего. Когда ты уехала тогда с Сашей и пришла от тебя телеграмма, то
бабушка, как прочла, так и упала; три дня лежала без движения. Потом все богу
молилась и плакала. А теперь ничего.
Лиза (вставая).
Бабушка, давайте
молиться вместе! Трудно мне, трудно! (Подходит к Анне Устиновне.)
Собрался народ, принесли три ковриги хлеба. Родня стала расставлять столы и покрывать скатертями. Потом принесли скамейки и ушат с водой. И все сели по местам. Когда приехал священник, кум с кумой стали впереди, а позади стала тетка Акулина с мальчиком. Стали
молиться. Потом вынули мальчика, и священник взял его и опустил в воду. Я испугался и закричал: «Дай мальчика сюда!» Но
бабушка рассердилась на меня и сказала: «Молчи, а то побью».
На этот раз я без всякого сопротивления позволила ей одеть и причесать меня, потом,
помолившись на восток (привычка, заимствованная мной от дедушки Магомета), пошла отыскивать
бабушку.
— Найдутся наследники, — молвил волостной голова, — не сума с котомой, не перья после
бабушки Лукерьи, не от матушки отопочки, не от батюшки ошметочки, целая вотчина осталась.
Молитесь Богу, достались бы такому же доброму.
— Я вырасту, Павла Артемьевна! А уж тянет меня туда-то, и сказать не могу, как тянет. Так бы век в тишине монастырской и прожила. За вас бы
молилась… В посте… на ночных бдениях… — возразила, внезапно сживаясь, Соня. — У
бабушки моей есть монашка знакомая… Она еще в детстве все к
бабушке приставала, просила все меня в послушание к ней отдать в обитель… Совсем к себе на воспитание брала… А отец не отдал… Сюды определил… Велел учиться.
А через три дня положили ее рядышком с Дуниной матерью, под деревянный крест на погосте, у которого сама она частенько
молилась за упокой души покойницы-дочки. Соседи подобрали Дуню, скорее испуганную неожиданностью, нежели убитую горем.
Бабушку Маремьяну Дуняша больше побаивалась, нежели любила. Сурова была
бабушка, взыскательна и требовательна не в меру. Чуть что, и за косичку и за ушенко оттреплет и без ужина отправит спать.
Я достал свою полушку, пошел и спешил вспомнить, за кого чтоб
молился нищий: за меня, конечно, и за Машу Плещееву; за папу и маму; за
бабушку, — ведь она мне дала полушку; потом за упокой души дедушки Викентия Михайловича и другого дедушки, маминого отца, Павла Васильевича.
Глаза
бабушки обращаются к висевшему в углу киоту (единственное сокровище, оставшееся от прежней жизни), и она продолжает
молиться за Верочку. За себя ей,
бабушке, нечего
молиться. Ей немного надо. Угол в богадельне, койка и все. Ее песенка спета. А вот Верочка… Верочка… С трудом старуха опускается на колени. Больные ноги что-то плохо сгибаются в суставах.
Этот образок висел над кроватью Володи Петровского в доме Энгельгардта в Смоленске, и мальчик усердно утром и вечером
молился ему за упокой души дяди Андрея, за здравие
бабушки Дарьи, тетей Зинаиды, Марфы и дядей Андрея и Григория.